Чудное и непонятное стихотворение. Или, может, таинственное приглашение.
Смерть ворона
Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой, По старинным миражам ты слонялся в полусне. Грёзам странным отдавался, вдруг неясный звук раздался, Будто кто-то постучался - постучался в дверь к тебе. «Кто пришёл в сей поздний час?» - ты тогда спросил его. И была ответом тьма... Тьма - и больше ничего.
А ты помнишь блеск капели, что стекала на окне? Бедный голубь, неужели, чах, вздыхая в полутьме. Ты мечтал тогда увидеть сказки радостный финал, Чтобы птицы оживали, чтобы слёз не проливал. Но одни, подобно звёздам, всё сверкают в небесах... А другие так же меркнут, оставляя только прах.
Ты стоял тогда у двери, в темноту направив взор, Вдруг запретное увидел ты Семье наперекор? Там подбитую голубку забирает буйный жар, В пекле ворон хриплым каром возвещает: вот кошмар. «Мир сей грёзный раем не был...» - шепчешь ты, угрюмый, бледный. И во мгле кромешной этой тьма - и больше ничего.
Чёрный ворон смог улыбку уловить в твоём страданьи, «Не найти вовек спасенья в речах призраков туманных. Все наживы жаждут вдосталь, хоть и в поисках раскаянья. Выпей снадобья Великой и забудь ты о печалях». И гармонии мотивы пусть элегии сменяют, Погребальные напевы, станут прахом навсегда... Шепчет ворон: «Никогда».
И вокруг тебя стеною тишина разлилась вдруг, Ворон радостью гнилою вновь дурачит, милый друг, Мира бедствия, невзгоды видел много, без прикрас, Сердце твёрдо и готово быть решительным сейчас. «Лжец! Она совсем не видит мира бедного сего!» Ворон смолк, и воцарилась тьма - и больше ничего.
Вот ты гордый, величавый, хочешь взять престол Эона, Маски сбросив, ты выходишь, главный, под распевы хора. Тёмный занавес здесь поднят, тени кукол страх наводят, Сердце полно состраданья, и весов не дрогнет чаша. Говоришь: «Вот он мир, услады полный! Будет так всегда!» Сон тот рухнул: «Никогда».
Обрывки бархата в жилище, иссякла и чаша златая. Лишь певчая пташка стенает, печально крылами вздымая. И благость великих Эонов, что всем нам дарили любовь, Исчезла, во мрак погружая весь этот мир вновь и вновь. От бренного тела вспорхнула душа в эмпирей высоко. Осталась за этой душою лишь тьма - и больше ничего.
Былые мечты пошатнулись и стали как прах охладелый, Но кроткой душе не зачахнуть, доколь остаётся смелой. Помни... Усмирю я трепет сердца твоего, Проведу я в ожиданье, что достигнешь ты всего, Что мечты твои любые станут явью навсегда, Пыль же прошлого вернуться к нам не сможет никогда.