Наташа

На лице придирчивого доктора всегда играет хитрая улыбка.
В Подземье, где всегда не хватает медикаментов, Наташа - одна из немногих, к кому люди могут обратиться за помощью.
Даже неугомонная Хук всегда вежлива с ней: «Здравствуй, Наташа».

- Надави сюда, быстрее! Нужно остановить кровь!

Наташа взволнованно посмотрела на брата. Перед ней лежал мужчина. Он был весь замотан бинтами, бормотал невнятные слова, извиваясь от боли.

- Что стоишь? Ну же, зажми здесь!

Брат злился, и Наташа была уверена, что услышала в его голосе разочарование. Девушка схватила раненого за правую руку и изо всех сил придавила кусок марли к его плечу.

Мужчина издал душераздирающий стон, но Наташа не могла остановиться, пока брат не прикажет ей перестать.

Она не знала, сколько прошло времени. Раненый испустил последний вздох. Наташа в растерянности уставилась на мёртвое тело.

- Ты сделала всё, что могла, - произнёс брат своим обычным ровным голосом. - Иди отдохни, но не задерживайся. У нас ещё остались пациенты.

Наташа отпустила окровавленную, уже окоченевшую руку мертвеца. Воздух пропитался резким запахом крови. Наташа знала, что сделала всё возможное.

- Великолепно, как и всегда, - бормотала профессор, пролистывая записи. - С твоими оценками и тем, как ты показала себя на практике... Сможешь работать в любой больнице или в армии.

Сердце Наташи учащённо забилось. Она не заметила, как сжались её пальцы. Это не укрылось от профессора.

- Что случилось? Хочешь что-то мне сказать?

Наташа сделала глубокий вдох. Ей хотелось, чтобы её решение прозвучало уверенно.

- Профессор, я хочу вернуться в Подземье. Я знаю, что смогу помочь этим людям.

На мгновение женщина застыла в удивлении, затем медленно поправила очки и продолжила читать записи.

- Ясно... Да, именно об этом говорила твоя мать. Наташа, тогда я желаю тебе успехов в твоём начинании.

Наташа встала и поклонилась. Она в последний раз шла по белоснежному коридору медицинской академии Белобога, и сердце её было полно решимости.

Дорогие мама и папа!

Как вы поживаете?

Простите, что долго не отвечала. В Подземье сейчас много дел, сиротский приют переполнен ранеными. Всё это время я работала, даже пришлось отправить некоторых малышей в приёмные семьи, чтобы они не видели всех этих ужасов.

Отвечаю на ваш вопрос: да, я слышала об указе Верховной хранительницы установить блокаду между Подземьем и Надмирьем. Я тоже беспокоюсь, но не могу сейчас уехать. Люди нуждаются во мне. В состоянии всеобщей паники я могу только надеяться, что мои скромные навыки помогут хоть немного успокоить нуждающихся.

К счастью, я точно знаю, что вы примете моё решение. Я помню, как выпустилась из колледжа, и папа сказал мне: «Те, кто идут в медицину ради заработка, рано или поздно пожалеют о своём выборе». Думаю, сейчас я как никогда понимаю эти слова.

Не знаю, встретимся ли мы ещё, но я надеюсь, что у вас всё будет хорошо. Ваша дочка выросла и может о себе позаботиться, так что не переживайте.

Ваша любящая дочь,
Наташа

Мужчине на носилках было примерно пятьдесят лет. Его крепкое тело было покрыто шрамами и пятнами крови, а его грудь тяжело вздымалась. Раненый умирал.

Наташа спешно осматривала пациента, ища самые опасные раны. Вскоре её взгляд остановился на правой стороне живота. Колотая рана была небольшая, но кровь не останавливалась, а внутренние органы явно были повреждены.

Наташа надела свежую пару перчаток и оторвала длинный кусок бинта. Умело и плотно она перевязала грудь мужчины в попытке остановить кровотечение. На повязке тут же расплылось тёмное пятно, но девушка продолжала хладнокровно давить на неё.

Спустя некоторое время дыхание раненого выровнялось, а лицо расслабилось в облегчении. Теперь его жизни ничего не угрожало, а Наташа могла наконец поспать.

Она медленно стянула перчатки и опустила голову на подоконник.

- Прошу, Олег, не умирай...

Она посмотрела на мужчину, и с её губ сорвался тихий шёпот.

- У нас ещё столько дел.